"Я счастлив был бы жить в своем отечестве, была бы на то воля Пелия", - сказал Язон. И голос его был подобен голосу лицимернейшего любовника, пытающегося смягчить жестокость прощальных слов. Отчужденно и устало взирал он на сцену, где ему еще предстояло убивать, лгать, скитаться, разлучаться и, наконец, проститься с жизнью.